Глава 2

  Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита.  

--

  Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался.  

--

  Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и Еллина, не принуждали обрезаться,  

--

  а вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас,  

--

  мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас.  

--

  И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более.  

--

  Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных--  

--

  ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, --  

--

  и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным,  

--

  только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности.  

--

  Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.  

--

  Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.  

--

  Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.  

--

  Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?  

--

  Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники;  

--

  однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.  

--

  Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.  

--

  Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.  

--

  Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,  

--

  и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.  

--

  Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер.  

--